"Если вы ищете сострадания и справедливости, то это находится в словаре между сифилисом и сукой."© Чак Паланик
Я в контакте
Я в ЖЖ - мой действующий бложек, уютная жежешечка
понедельник, 29 августа 2011
...а я оставляю себе право на страшные сны.
Здравствуйте. Я похудел на 10 кг, удалился из контакта, работаю в крутой компании, и внутри у меня зреет ёбаный пиздец.
Сжать зубы, сука! Это твой личный выбор, твоя ответственность, так что прими её как мужик и не распускай нюни. Всё будет как всегда хорошо. Просто придётся глушить мысли музыкой и workoutом.
понедельник, 17 января 2011
...а я оставляю себе право на страшные сны.
тададам, сфинктер меня выпустил из крепких объятий, все дела разрулил, всё ништяк, кроме режима. Скоро в Сочи с потанинцами ехать. осталось 2 проблемы
1. надо похудеть
2. надо обрести смысл жизни
четверг, 11 ноября 2010
...а я оставляю себе право на страшные сны.
я такое уёбище. надо срочно брать себя за жопу и возвращать на рельсы, а то ж это просто пиздец какой-то творится
.
.у меня интернет-зависимость, почти полное отсутствие мотивации и тотальный фэйл с тайм-менеджментом и теперь еще бессонница. Только бы встать снова на ноги, пока людишки не прознали, что я в глубокой жопе.
пятница, 04 декабря 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
Украли Карлсберг у Клары.
воскресенье, 29 ноября 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
Я вдруг тихо понял, что все это, что со мной происходит, все это - чистовик, и работы над ошибками не будет, весь этот смятый черновик – и есть моя жизнь. А потом я стану травой. И это нельзя исправить.
понедельник, 23 ноября 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
одиночество это когда у тебя куча друзей, но у каждого из них есть кто-то ближе, чем ты.
понедельник, 16 ноября 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
что-то мне как-то хреново. удушье. в голову лезут неприятные мысли о смысле жизни, навязанных ценностях, собственном долбоебизме и праздности, тупиковости этой ветки бытия, неинтересности жизни, упущенных шансах, верности выбранного пути и возрасте. ибо еще чуть чуть и будет "мучительно большо за бесцельно прожитые" тактактак отвлечься, пойти залечь в горячую ванну и читать Оруэлла. ну и комнату прибрать. надо просто выспаться и жизнь заиграет, и вдохновение вернется и никто не будет трахать мне мозг (возможно, даже я сам)
понедельник, 02 ноября 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
пятница, 30 октября 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
Уже третий год остаюсь верен своему обычаю: иду ночью в одиночестве на премьеру очередной серии "Пилы", затарившись попкорном и получаю невероятный кайф. с нетерпением ждём 7ю часть.
среда, 14 октября 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
разместил я недавно вконтакте это фото и предложил народу делиться своими предположениями, на что это похоже. Не ожидал такого разгула фантазии
копипаста
пятна Роршаха отдыхают!
воскресенье, 11 октября 2009
17:31
Доступ к записи ограничен
...а я оставляю себе право на страшные сны.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 10 октября 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
...а я оставляю себе право на страшные сны.
суббота, 26 сентября 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
я выиграл Потанинскую стипендию. Теперь я официально ох*енен 
суббота, 19 сентября 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
со свежей пленочки
четверг, 10 сентября 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
воскресенье, 06 сентября 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
Айэм бэск! привет, заброшенный, но такой винрарный дневничок! спасибо чуваку, который откопал тут что-то интересное-античеловеческое и написал мне фкантакте!
не читал своих последних записей, не помню когда тут был и какие последние новости. Впрочем,всем похуй думаю, мало кто следит за обновлениями этой странички на быдлодайриках ибо есть мнение, что дайри.ру чуть менее, чем полностью населен рефлексирующей школотой и эмами (тут 
кто-то даже попускал сопли в моем посте про то, как я троллил эмо-группу).
Дабы не пускаться в анал-огичные опусы(было, каюсь), какая жизнь несправедливая, какое правительство [вырезано лично Крабэ]тое, и как задолбали тупые идиоты вокруг (обо всём этом и так все знают, а если не знают, то и не узнают, ибо см 104 знака назад), запо, запощу две картинки, одну-мою, одну-не мою.
не читал своих последних записей, не помню когда тут был и какие последние новости. Впрочем,
кто-то даже попускал сопли в моем посте про то, как я троллил эмо-группу).Дабы не пускаться в анал-огичные опусы(было, каюсь), какая жизнь несправедливая, какое правительство [вырезано лично Крабэ]тое, и как задолбали тупые идиоты вокруг (обо всём этом и так все знают, а если не знают, то и не узнают, ибо см 104 знака назад), запо, запощу две картинки, одну-мою, одну-не мою.
воскресенье, 05 апреля 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
At last it's coming up, the sun
The bodysnatcher's day be gone
With blackened teeth and ruddy skin
And swigging long upon his gin
He's weak with his breaking back
The corpse he carries in his sack.
The bulging burlap caked with clay
Is foul yet musky from where it lay
Beside his shovel, oh precious rubble
Inside her cold and lonely grave
The mournful wind sings songs of praise:
How lovely she in her blue dress
Behold the tempting virgin flesh
Her sunken eyes filled with blind grace
Her shrunken lips with secret tastes ..
For raven hair in tangles coiled
Upon white satin, he hath toiled.
He'd held her dainty feet and sighed...
The downy smooth upon her thighs
And wrapped within his fraying scarf
One little heart floats in a jar...
Swaying quiet now lifts his head
This robber stops to toast the dead
And pray will he in town lust waits
For paid he'll be by pounds just weighed...
This night he'll roam the streets of mud
He's slushing down these roads of blood
Tonight he'll own the meat and mud
This night he'll roam the streets of mud
HE'S SLUSHING DOWN THESE ROADS OF BLOOD
Tonight he'll own the meat and mud
HE'LL DRINK THESE STREETS
HE'LL EAT THIS BLOOD
How lovely she in her blue dress
Behold the tempting virgin flesh
Ravished only by one called
Death
(c) Swans
The bodysnatcher's day be gone
With blackened teeth and ruddy skin
And swigging long upon his gin
He's weak with his breaking back
The corpse he carries in his sack.
The bulging burlap caked with clay
Is foul yet musky from where it lay
Beside his shovel, oh precious rubble
Inside her cold and lonely grave
The mournful wind sings songs of praise:
How lovely she in her blue dress
Behold the tempting virgin flesh
Her sunken eyes filled with blind grace
Her shrunken lips with secret tastes ..
For raven hair in tangles coiled
Upon white satin, he hath toiled.
He'd held her dainty feet and sighed...
The downy smooth upon her thighs
And wrapped within his fraying scarf
One little heart floats in a jar...
Swaying quiet now lifts his head
This robber stops to toast the dead
And pray will he in town lust waits
For paid he'll be by pounds just weighed...
This night he'll roam the streets of mud
He's slushing down these roads of blood
Tonight he'll own the meat and mud
This night he'll roam the streets of mud
HE'S SLUSHING DOWN THESE ROADS OF BLOOD
Tonight he'll own the meat and mud
HE'LL DRINK THESE STREETS
HE'LL EAT THIS BLOOD
How lovely she in her blue dress
Behold the tempting virgin flesh
Ravished only by one called
Death
(c) Swans
пятница, 27 февраля 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
Останови эти пальцы, мои пальцы
останови.
Этими пальцами я возьму тебя с собой,
в недоступный лес где
плачут цикады.
Но назад ты уже не вернешься.
останови.
Этими пальцами я возьму тебя с собой,
в недоступный лес где
плачут цикады.
Но назад ты уже не вернешься.
четверг, 26 февраля 2009
...а я оставляю себе право на страшные сны.
...И я сую пробку от бутылки кетчупа себе в рот. И глотаю.
В следующий миг мои ноги так резко выпрямляются, что стул летит из-под
меня вверх тормашками. Руки цепляются за глотку. Стою, таращась на крашеный
потолок, закатываю глаза. Подбородок мой выпячивается далеко вперёд.
Детективы уже привстали со стульев.
Из-за того, что не дышу, у меня на шее набухают вены. Моё лицо краснеет
и наливается жаром. Пот струится по лбу. От пота мокнет рубашка на спине.
Крепко обхватываю себя за глотку обеими руками.
Потому что мне никого не спасти - ни как доктору, ни как сыну. А раз мне
никого не спасти - значит, не спастись и самому.
Потому что теперь я сирота. Я безработный и нелюбимый. Потому что внутри
у меня всё болит, и всё равно я подыхаю, только с другого конца.
Потому что собственное отбытие надо планировать.
Потому что когда переступишь раз какие-то границы - будешь переступать
их и дальше.
И не сбежать из постоянного бегства. Из отвлечения себя самих. Избегания
конфронтаций. Переживания момента. Дрочки. Телевидения. Отвержения всего
на свете.
Детективы поднимают взгляды от дневника, один из них говорит:
- Без паники. В жёлтом блокноте всё так и сказано. Он просто прикидывается.
Они стоят и смотрят на меня.
Обхватив глотку руками, не могу втянуть ни капли воздуха. Глупый маленький
мальчик, который кричал "Волк!"
Как та женщина с полной глоткой шоколада. Та женщина была ему не мамочка.
И в первый раз, насколько хватает моей памяти, я чувствую умиротворение.
Ни радости. Ни печали. Ни тревоги. Ни возбуждения. Это просто все верхние
части в моих мозгах закрывают лавочку. Кора головного мозга. Мозжечок.
Вот где моя проблема.
Я упрощаюсь.
Зависнув где-то в золотой середине между счастьем и горем.
Потому что актинии всегда хорошо проводят время.
...
Мы с Пэйж молча смотрим друг на друга, на тех нас, кто мы на самом деле.
Впервые.
Мы можем растратить все наши жизни, позволяя миру диктовать нам, кто мы
есть. Нормальные или ненормальные. Святые или сексоманы. Герои или жертвы.
Позволяя истории рассказывать нам, какие мы плохие, или какие хорошие.
Позволяя нашему прошлому решать наше будущее.
Или можем решать сами.
И может быть, наше дело - открыть что-нибудь получше.
В деревьях воркует плакучий голубь. Уже, наверное, полночь.
А Дэнни зовёт:
- Эй, нам бы тут помощь чуток не помешала.
Пэйж идёт, и я иду. Мы четверо зарываемся руками под край камня. В темноте
чувствуется его грубость, холод, всё тянется вечно, - и мы, все вместе,
боремся только за то, чтобы положить один камень на другой.
- Помнишь ту греческую девушку? - спрашивает Пэйж.
Которая нарисовала контур своего пропавшего любовника? Ага, говорю.
А она продолжает:
- Знаешь, а ведь в итоге она просто забыла его, да изобрела обои.
Звучит диковато, но вот они мы: пилигримы, отморозки нашего времени, -
пытаемся установить свою собственную альтернативную реальность. Построить
мир из камней и хаоса.
Что из него получится - я не знаю.
Даже после всей этой беготни, мы в итоге закончили здесь: в глубине ничто
и в глубине ночи.
И может быть, цель не в знании.
Здесь, где мы стоим в этот миг, посреди развалин во тьме, то, что мы строим
- может стать чем угодно.
(с) Чак Паланик - Удушье.
В следующий миг мои ноги так резко выпрямляются, что стул летит из-под
меня вверх тормашками. Руки цепляются за глотку. Стою, таращась на крашеный
потолок, закатываю глаза. Подбородок мой выпячивается далеко вперёд.
Детективы уже привстали со стульев.
Из-за того, что не дышу, у меня на шее набухают вены. Моё лицо краснеет
и наливается жаром. Пот струится по лбу. От пота мокнет рубашка на спине.
Крепко обхватываю себя за глотку обеими руками.
Потому что мне никого не спасти - ни как доктору, ни как сыну. А раз мне
никого не спасти - значит, не спастись и самому.
Потому что теперь я сирота. Я безработный и нелюбимый. Потому что внутри
у меня всё болит, и всё равно я подыхаю, только с другого конца.
Потому что собственное отбытие надо планировать.
Потому что когда переступишь раз какие-то границы - будешь переступать
их и дальше.
И не сбежать из постоянного бегства. Из отвлечения себя самих. Избегания
конфронтаций. Переживания момента. Дрочки. Телевидения. Отвержения всего
на свете.
Детективы поднимают взгляды от дневника, один из них говорит:
- Без паники. В жёлтом блокноте всё так и сказано. Он просто прикидывается.
Они стоят и смотрят на меня.
Обхватив глотку руками, не могу втянуть ни капли воздуха. Глупый маленький
мальчик, который кричал "Волк!"
Как та женщина с полной глоткой шоколада. Та женщина была ему не мамочка.
И в первый раз, насколько хватает моей памяти, я чувствую умиротворение.
Ни радости. Ни печали. Ни тревоги. Ни возбуждения. Это просто все верхние
части в моих мозгах закрывают лавочку. Кора головного мозга. Мозжечок.
Вот где моя проблема.
Я упрощаюсь.
Зависнув где-то в золотой середине между счастьем и горем.
Потому что актинии всегда хорошо проводят время.
...
Мы с Пэйж молча смотрим друг на друга, на тех нас, кто мы на самом деле.
Впервые.
Мы можем растратить все наши жизни, позволяя миру диктовать нам, кто мы
есть. Нормальные или ненормальные. Святые или сексоманы. Герои или жертвы.
Позволяя истории рассказывать нам, какие мы плохие, или какие хорошие.
Позволяя нашему прошлому решать наше будущее.
Или можем решать сами.
И может быть, наше дело - открыть что-нибудь получше.
В деревьях воркует плакучий голубь. Уже, наверное, полночь.
А Дэнни зовёт:
- Эй, нам бы тут помощь чуток не помешала.
Пэйж идёт, и я иду. Мы четверо зарываемся руками под край камня. В темноте
чувствуется его грубость, холод, всё тянется вечно, - и мы, все вместе,
боремся только за то, чтобы положить один камень на другой.
- Помнишь ту греческую девушку? - спрашивает Пэйж.
Которая нарисовала контур своего пропавшего любовника? Ага, говорю.
А она продолжает:
- Знаешь, а ведь в итоге она просто забыла его, да изобрела обои.
Звучит диковато, но вот они мы: пилигримы, отморозки нашего времени, -
пытаемся установить свою собственную альтернативную реальность. Построить
мир из камней и хаоса.
Что из него получится - я не знаю.
Даже после всей этой беготни, мы в итоге закончили здесь: в глубине ничто
и в глубине ночи.
И может быть, цель не в знании.
Здесь, где мы стоим в этот миг, посреди развалин во тьме, то, что мы строим
- может стать чем угодно.
(с) Чак Паланик - Удушье.